Без малого 10 лет украинское медицинское лобби пытается протолкнуть через Верховную Раду закон, упрощающий процедуру отбора трупных органов для пересадки. Мотивы, с одной стороны, весьма благие: донорских органов катастрофически не хватает, и тысячи пациентов с болезнями почек, печени и сердца обречены на неминуемую смерть. Но любое благое намеренье наших власть имущих всегда имеет двойное дно. О нём-то мы сейчас и поговорим.

Тени забытых законопроектов

Очередной скандал, связанный с трансплантацией, сотряс околомедицинские круги в прошлом году. Оказывается, на рассмотрении профильного комитета парламента находится законопроект, родившийся в недрах Министерства охраны здоровья. Чиновники МОЗ просят ВР внести в законодательство, регулирующее пересадку человеческих органов, так называемую презумпцию согласия. Сейчас у покойника изъять орган для пересадки можно лишь в случае, если он при жизни завещал часть своего тела на нужды медицины или с письменного согласия родственников. Медики же хотят, чтобы трансплантация была по умолчанию разрешена в случае отсутствия на момент её проведения письменного запрета со стороны усопшего или же его родни.

Главный трансплантолог Минздрава Александр Никоненко объяснил, что в Украине семь центров трансплантации готовы к постоянной работе, но трупное донорство практически блокировано. «У нас в стране делают сотню пересадок почек в год, одну – сердца, и 12-14 – печени, – рассказал он журналистам. – При этом ежегодно в трансплантации почки нуждаются более 2 тыс. человек, печени – около тысячи, сердца – 500-700».

Никоненко отметил, что сейчас после смерти человека согласие на пересадку его органов должен дать родственник, но он находится в тяжелом психологическом состоянии, и часто отказывает. Поэтому умирает и тот, кого можно было бы спасти.

Однако инициатива Минздрава натолкнулась на яростное сопротивление парламентариев.

«Это чрезвычайно преступно! – заявила председатель комитета по вопросам здравоохранения Верховной Рады Украины Татьяна Бахтеева, комментируя инициативу МОЗ. – Я могу говорить об этом на всех уровнях, спорить с любыми врачами!»

Бахтеева выразила опасения, что, если упомянутый законопроект таки станет законом, врачи станут изымать органы у… ещё живых пациентов.

Лично мне тяжело заподозрить бывших коллег госпожи Бахтеевой (по профессии она врач) в такой кровожадности. Возможно, Татьяна Дмитриевна знает о проблеме гораздо больше, поэтому попробуем поверить ей на слово – вводить «презумпцию согласия» в Украине нельзя. Но если безоговорочно брать на веру все утверждения этой соратницы Виктора Януковича, то изымать органы умерших украинцев, не спрашивая разрешения родни, не просто можно, а и нужно.

Цитирую на языке оригинала:

«…Родичі ж померлої особи, охоплені горем, не завжди здатні прийняти адекватне рішення щодо погодження на трансплантацію органів близької їм людини. Родичі потенційних органних донорів в переважній більшості не заперечують проти допомоги іншим тяжко хворим людям, але вони не можуть переступити певний психологічний бар’єр і відповідають відмовою. Аналіз же багатьох зустрічей та бесід довів, що в умовах «презумпції згоди» ті ж самі люди, знаючи про можливе вилучення органів для донорських цілей в більшості своїй не стануть від цього відмовлятися.

…Прийняття законопроекту <…> позитивно позначиться на тих громадянах, життя та здоров’я яких залежить від трансплантації органів».

Это выдержка из пояснительной записки к проекту Закона «О внесении изменений в Закон Украины «Про трансплантацию органов и анатомических материалов человека». Законопроект зарегистрирован в Верховной Раде в мае 2003 года под номером 3510. Он внесён на рассмотрение парламента народным депутатом от Партии регионов… Бахтеевой Татьяной Дмитриевной.

Госпожа Бахтеева предлагала ввести в законодательство следующую норму:

«Изъятие органов и других анатомических материалов у умершего лица не допускается, если учреждение здравоохранения, которое его осуществляет, на момент изъятия поставлено в известность о том, что данное лицо, его близкие родственники, которые проживали с ним до смерти, или его законные представители заявили о своем несогласии на изъятие его органов после смерти для трансплантации реципиенту».

Найти принципиальные отличия от того, что сейчас предлагают чиновники из Минздрава, тяжело. Но теперь Татьяна Бахтеева использует те же аргументы против, что и её оппоненты в далёком 2003-м. Что изменило её точку зрения, можно лишь догадываться – то ли забота о рядовых гражданах, то ли аппаратные игры в Минздраве. В данной статье этот вопрос второстепенный. Сейчас попробуем разобраться в главном: презумпция согласия при изъятии органов – это хорошо или плохо?

Спасут не всех

Выше упоминалось, что ежегодно более 2 тыс. украинцев нуждаются в трансплантации почки, ещё 1 тыс. – печени, и 500 – сердца. Если они не получат донорский орган вовремя, то их ожидает неизбежная смерть. А получают очень немногие. Нетрудно сосчитать, что за последние 10 лет без необходимой операции одних только «почечников» умерло около 20000 человек. Главная причина, почему не проводятся спасительные операции – дефицит органов для пересадки.

Уж простите меня за цинизм, но идеальный трупный донор – молодой человек, умерший не по естественным причинам. Больные и старики подходят не очень – у них органы изношены. Ежегодно в Украине от рук преступников погибает порядка 2 тыс. человек, жизни ещё 4 тыс. уносят автокатастрофы (достаточно потенциальных доноров, чтобы не поднимать вопрос об убийствах ради органов). В случае введения презумпции согласия, многие из этих жертв могли бы спасти жизни тяжелобольных. Однако, тут существует несколько «но».

Презумпция согласия снимает с врачей ответственность выяснять, желал ли усопший после смерти пожертвовать свои органы нуждающимся, или же был категорически против этого. Им необязательно уточнять этот вопрос у родственников, а убитая горем родня вряд ли сразу спохватится о том, что покойный хотел забрать свои органы в могилу. За считанные часы у погибшего могут «позаимствовать» не только почки, печень и сердце, но и поджелудочную железу, костные ткани, роговицы глаза – всё, что можно использовать «вторично».

Впрочем, он будет уже мёртв, а нам нужно беспокоиться о живых. Вот тут-то возникает другой вопрос: будут ли справедливо распределены органы погибших между больными? Ответ очевиден: нет.

Я никому не сообщу новость, заявив, что медицинские услуги в Украине уже давно не являются бесплатными. И рискну предположить, что число нуждающихся в пересадке органа в разы выше заявленной чиновниками цифры. Просто у многих не нашлось денег на полноценное обследование.

Не исключено также, что введение презумпции согласия превратит Украину в один из европейских центров трансплантационного туризма (власти Белоруссии, чтобы избавиться от этой «напасти», недавно запретили своим клиникам пересаживать органы иностранцам). Ведь у нас есть далеко не самые худшие в мире хирурги, стоимость их услуг сравнительно невысока, а высокая смертность местного населения гарантирует необходимое количество «сырья».

На мировом легальном рынке медицинских услуг стоимость пересадки, например, почки варьируется в рамках $40-100 тыс. Если представить, что в Украине каждый из официально нуждающихся сможет добыть такую сумму, а трансплантационные центры – донорский орган, то мы увидим рынок с оборотом в десятки, а то и сотни миллионов долларов в год. По объёму это, конечно, не идёт ни в какое сравнение с госзакупками, но тоже выглядит аппетитно. Именно – я намекаю на очевидную коррупционную составляющую.

Да, картина неприглядная получается. Сам по себе напрашивается вывод, что презумпция согласия для Украины вредна, что надо оставить всё как есть. Но картина действительности также лишена жизнерадостных красок: бедные о спасительной операции могут лишь мечтать, богатые – или за взятки продвигаться вверх в листе ожидания на трупный орган, или же покупать орган у живого донора на черном рынке и ехать на операцию в какую-нибудь страну третьего мира. Где нередко оперируют украинские же хирурги.

Собственно, проблема не в презумпции согласия или в отсутствии оной. Те, кто не мог себе позволить пересадку, чтобы спастись, вряд ли смогут заплатить за трансплантацию после того, как органы у мёртвых начнут изымать без согласия родственников.

Андрей Лаврик