Игорь Наумец - главный камнедробитель

Какие слова первыми слетают у вас с языка, когда вы влетаете колесом в яму? А если таких колдобин, как звезд на небе? Видимо, проклятья автолюбителей достигли ушей правительства. И собиралось оно огласить тендер на строительство новых платных дорог.

И прознал об этом хитрый камнедробитель, он же гранитный магнат Игорь Наумец. Глазки заблестели, ручки задрожали, слюнки потекли.

— Это же сколько щебня можно втюхать по завышеной цене, — размечтался Наумец.

И начал он думать-гадать, как бы весь рынок щебня к рукам прибрать.

Ах, как сладко быть монополистом, хочешь — 100 гривен за тонну — хочешь — 300 , а хочешь и 500 грн. можешь закатить, никто тебе и вякнуть не посмеет…монополист. Либо плати, либо вали. Красота!

— Малинский камнедробильный заводик-мой, Пинязевичский карьер -мой, Коростенский карьер — мой, — загибал тоненькие пальчики Наумец.

— Осталось только добраться до Коростенского щебзавода! И я буду монополистом!

— Эх, мечта! — вздыхал в который раз Наполен в душе Наумца. В начале, стратегический план захвата Коростенского щебзавода выглядел соблазнительно легким. Случай свел его с банкиром-балдой Тищенко, который истекал слюной, слушая сладкие речи Наумца о возможности по-тихому рейдернуть Коростенский щебзавод и подзаработать на этом деньжат. В предвкушении легкой добычи он согласился отобрать завод в обмен на долю акций группы компаний Наумца — Юнигран или, на крайняк, взять кэш.

Чемоданчики с деньгами, которые щедро заносились в нужные кабинеты, как по взмаху волшебной палочки, заставляли суды принимать «нужные» решения: УМВС — открывать надуманные криминальные дела, Госгорпромнадзвор — клепать разрешения на внеплановые экологические проверки …

Но хитрый Наумец не учел обычных рабочих, которые совсем не хотели терять работу, и становится в очередь на биржу труда. Они решили окопаться и держать оборону до последнего, не подпуская и близко горе-рейдеров к своему заводу-кормильцу. Это озадачивало недоНаполеона-Наумца, но он не собирался отступать из-за каких-то мелких людишек.

Великая мечта стать монополистом на щебневом рынке рушилась на глазах. Сверхприбыли уплывали прямо из-под носа. Без Коростенского щебзавода — не стать ему монополистом на этом рынке. А значит, и цену он свою в наглую диктовать не сможет.

— Надо что-делать, — лихорадочно в уме перебрал Наумец разные варианты. — Менты отморозились, прокуратура послала, экологи сдулись, остался кореш Юра Бобер из Госгорпромнадзора и тот спихнул все на зама. — Вот, гнида, деньги гребет, а рученки свои, боится пачкать, сволочь. В отпуск, сука, свалил. Что делать?- метался в кабинете Наумец.
— Валить, — нарисовалась в восполненном мозгу Наумца односложная мысль.
— Куда? — испугано не понял Наумец.
— Не куда, а кого! — возникла вторая мысль.

Быстренько перебрав все варианты, он выбрал самого активного и абсолютно несговорчивого акционера Виталия Вербицкого. Осталось найти исполнителя. Наумец решил не мелочиться и нанять профи. Через третьи руки Наумца свели с таинственным посредником, который взял с него бабла как за Леона-киллера, а на деле подсунул Серегу наркомана с 2-го подъезда и его горе-товарища.

Неприятности начались с порога, тишину в доме разорвал истошный вопль кошки, которой Серега наступил на хвост. В унисон домашней любимецой закричала хояйка дома. Киллеры с перепугу ответили мощным залпом из огнестрельного оружия. Перебудив пол улицы и напугав до смерти хозяйку дома и 10-летнего ребенка, они смылись. А хозяина, в том время вообще дома не было. Он накануне уехал порыбачить. Одно, слово подготовились «профессионалы-киллеры».

С утра у Наумца было плохое настроение. Секретарша семенила на цыпочках, боясь попасться шефу на глаза. В последнее время, он ходил мрачный, все время что-то бормоча себе под нос.

Юрий Бобер - чиновник-метросексуал

— Вот, падла, Бобер, давно обещал, лицензии у щебзавода отобрать. И деньги, небось, уже на подтяжку хлебала своего потратил. Ходит, мудак, зубами керамическими щелкает, а ни фига не решает. Надо дернуть его из отпуска, пусть работу доделает, утырок, а потом валит, со своей вечно жуючей жвачку любовницей, пузо на пляже греть, метросексуал гребаный, — возмущался Наумец.

Мысленно согнав всю свою злость на Бобре, Наумец подуспокоился, достал телефон и решил ему позвонить:
— Добрый день, Юрий Григорьевич! Как настроение? Что-то вы обо мне совсем забыли…

Продолжение следует…

Марина Котко, Хайвей